На политической карте мира Турция занимает весьма специфическое положение. В последние годы во многом благодаря курсу, проводимому президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом, эта страна стала влиятельным региональным политическим игроком. Энергичный, порой чрезмерно эмоциональный турецкий лидер, устав стучаться в двери Евросоюза, перешел к многовекторной политике, направленной на достижение своих амбициозных целей.

    Турецкий президент стремится ни много ни мало превратить Турцию если не в супердержаву (хотя и такое возможно), то по крайней мере в государство, стоящее на следующей ступеньке после общепризнанных мировых гегемонов. Отсюда его желание реформировать ООН, сколачивание тюркских союзов, участие турецкой армии в ряде конфликтов за рубежом.

     Эрдоган запустил несколько амбициозных программ, направленных на укрепление его авторитета внутри страны и усиление роли Анкары на международной арене. К ним относятся масштабные энергетические проекты, в том числе атомный (АЭС Аккую) и газотранспортные («Турецкий поток», TANAP); космическая программа; строительство Стамбульского канала. По объему ВВП страна вошла в 20-ку крупнейших государств мира.

     Турция активно развивает свой ВПК, прорывается на рынок оружия, с помощью Испании строит свой первый авианосец (правда, пока его предполагается вооружить пресловутыми «Байрактарами», но лиха беда начало). По оценке экспертов, вооруженные силы Турции входят в мировую 10-ку по своей совокупной мощи и возможностям. 

     В контексте своей гиперактивной внешнеполитической деятельности турецкий президент не обошел вниманием и чрезвычайно важную зону Персидского залива. Несмотря на критику оппозиции Эрдоган пытается придать импульс развитию отношений с монархиями этого региона. Так, 7 декабря прошлого года турецкий лидер нанес визит в Катар, где принял участие в 7-м заседании Комитета стратегического сотрудничества высокого уровня. Сделав пафосное заявление: «Турция и Катар придают большое значение спокойствию и процветанию в регионе Персидского залива. Все народы Персидского залива вне зависимости от своего происхождения и вероисповедования — наши братья»,- турецкий президент обратился к Катару с просьбой увеличить прямые инвестиции в экономику Турции. По оценкам экспертов, их объем может составить 15 млрд долларов.

      Накануне визита Эрдогана своего рода «артиллерийскую подготовку» провели министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу и министр обороны Хулуси Акар, которые встретились со своими катарскими коллегами. Министры иностранных дел охарактеризовали двусторонние отношения как «исключительно прекрасные», а министры обороны подчеркнули, что военное турецко-катарское сотрудничество «не направлено против третьих стран». 

      Необходимо отметить, что отношения Анкары и Дохи в целом складываются позитивно. Доха первая их арабских стран осудила попытку антиэрдогановского переворота 15 июля 2016г. Между двумя странами после прихода к власти Эрдогана было подписано 69 соглашений в области политики, экономики и культуры. Кроме того, в Катаре размещается турецкая военная база, и стороны активно обсуждают возможность совместного управления воздушными гаванями Афганистана и, прежде всего, «воздушными воротами» его столицы — Кабула.          

       Турецкая оппозиция, вступившая в очередной цикл предвыборной борьбы (очередные президентские выборы должны состояться в 2023 году), в отличие от внутренней повестки, дающей хорошие поводы для информационной атаки на действующую власть, во внешнеполитической области большим количеством мишеней для критики Эрдогана похвастаться не может. Одной из них как раз является политика Турции в зоне Персидского залива. Турецкого лидера обвиняют в непрозрачности сделок с со странами этого региона, необоснованном доверии к капиталам монархий, готовности сделать их финансовые институты партнерами стамбульской биржи.

       В свою очередь правительство правящей Партии справедливости и развития провозгласило курс на выстраивание новой экономической модели развития страны, основанной на низких процентных ставках и высоком обменном курсе, для осуществления которого важную роль должны сыграть крупные внешние инвестиции. В этой связи нефтяные миллиарды арабских шейхов выглядят весьма привлекательными.

       Заметно улучшились отношения Анкары с Абу-Даби. После 9-летнего перерыва в контактах первых лиц в конце прошлого года Эрдоган провел личную встречу с принцем ОАЭ шейхом Мухаммадом бен Зайдом аль- Нахайяном. Принц пообещал проинвестировать экономику Турции на сумму 10 млрд долларов. Любопытно откровение, которое сделал турецкий президент, заявив, что большую роль в потеплении отношений между Турцией и ОАЭ сыграли министерства иностранных дел и спецслужбы (!) двух государств. При этом Эрдоган не исключил возможности распространить подобную практику для налаживания отношений с Израилем.

       После очевидной оттепели в отношениях между Анкарой и Абу-Даби вполне логичным представляется перспектива налаживания отношений Турции с остальными членами оси Египет-ОАЭ-Саудовская Аравия. Главное препятствие в этом процессе – поддержка Турцией движения «Братья – мусульмане» (запрещено в РФ) может отойти на второй план под натиском прагматичных факторов и компромиссов.

     Кроме того, нельзя не учитывать и тот факт, что на последнем саммите ШОС, состоявшемся в сентябре прошлого года в Душанбе, Катар, Египет и Саудовская Аравия получили статус партнеров по диалогу, которым Турция уже обладает почти 10 лет. Безусловно, площадка ШОС может способствовать расширению связей между всеми имеющими к ней отношение государствами.