Вывод войск США и НАТО из Афганистана был вполне ожидаемым и закономерным. По мнению Вашингтона, войска НАТО выполнили свою задачу по ликвидации террористической угрозы Западу с афганского направления. Группировка «Аль-Каида» и связанные с нею лидеры движения «Талибан» (обе организации запрещены в РФ) уничтожены физически, отряды их разгромлены. С лидерами нового поколения талибов Вашингтону удалось заключить в феврале 2020 года в столице Катара Дохе Соглашение о восстановлении мира в Афганистане.

Созданы внешние условия для того, чтобы граждане Афганистана могли сами определиться со своим общественным строем и системой государственного управления. Попытки навязать афганцам извне демократию по западной модели бесславно провалились. Говорить о том, что с уходом иностранных военных все беды афганцев остались позади и теперь их ждет светлое и мирное будущее было бы преждевременно и слишком оптимистично. Относительно мирный переход власти в стране в руки движения «Талибан» вовсе не исключает дальнейших военно-политических катаклизмов, возобновления гражданской войны в стране, активизации деятельности террористических группировок, воссоздания атмосферы хаоса и разрухи.

Согласно новой конституции страны, Исламский эмират Афганистан признается независимым и неделимым теократическим государством. Эмират обязуется соблюдать международные договоры и конвенции, включая Декларацию о правах человека и Устав ООН, а также придерживаться принципа невмешательства во внутренние дела третьих стран. 

Лидеры ДТ проявляют заинтересованность в исключении движения из списка террористических организаций за рубежом, размораживании финансовых активов прежнего правительства в США и других странах, продолжении иностранной гуманитарной помощи и налаживании взаимовыгодных торгово-экономических связей со всеми странами. К этому их подталкивают пандемия коронавируса и засуха (неурожай) в значительной части афганских провинций, что реально угрожает голодом их населению.

В перспективе Афганистан мог бы стать весьма привлекательным транзитером в стратегических коридорах север-юг и восток-запад, поскольку многие мегапроекты уже прорабатывались (железная дорога из Узбекистана к морским портам Пакистана, автотрассы, газопроводы, линии электропередач и т.п.). Страна богата разведанными полезными ископаемыми (железная руда, медь, золото, литий, кобальт, другие редкоземельные металлы, нефть, мрамор, драгоценные камни). При относительной стабилизации ситуации в стране Китай, Индия, Россия, США, другие страны могли бы выступить в роли инвесторов этих и других привлекательных для бизнеса проектов.

Однако, даже при реализации обещаний лидеров талибов вести себя цивилизованно и не повторять зверств и преступлений периода их правления 1996-2001 гг., существуют так называемые «подводные камни», которые могут сорвать начавшийся было мирный процесс. Надо учитывать, что афганские талибы не столь однородны в своих политических взглядах и действиях. Если в Дохе соглашение с США подписывали представители умеренного крыла «Талибан», которые пытаются всячески откреститься от связей с «Аль-Каидой» и «Исламским государством» (обе организации запрещены в РФ), то на низовом уровне сохраняется достаточно большое число радикально настроенных талибов, которые считают, что политическое руководство их предало и призывают продолжить борьбу с неверными. Радикалы намерены уничтожать оставшихся в стране бывших «пособников интервентов». Большую угрозу в этом плане представляют собой «Исламское государство Хорасан» и «Исламское движение Узбекистана» (обе организации запрещены в РФ).

 Смогут ли новые власти справиться с этими и другими джихадистами? Вопрос риторический. Но от способности умеренного крыла ДТ очиститься от радикалов в своих рядах и разгромить отряды боевиков ИГ и подобных ему террористических группировок, будет зависеть судьба нового правительства и стабильность общей ситуации в стране. Можно констатировать, что лидеры талибов извлекли определенные уроки из событий 1996 года, когда они впервые пришли к власти. Теперь талибы стараются избегать напрасных человеческих жертв, не отмечается и случаев мракобесия или уничтожения памятников мирового значения. Если раньше талибы опирались в основном на пуштунские племена и афганских беженцев в пакистанском приграничье, то сейчас они весьма активно работают и взаимодействуют со всеми национальными меньшинствами страны (узбеки, таджики, туркмены, киргизы, другие).

Авторитет и влияние талибов среди сельского населения и отдельных городов Афганистана оказались гораздо выше влияния свергнутых официальных властей. Провинциальные афганские правители и элиты пытаются договариваться с лидерами талибов. Но кое-где все же возникают стихийные акции протеста и неповиновения местного населения власти талибов. В частности, довольно активно отстаивают свои права женщины. Талибы вынуждены идти им на определенные уступки.    

Лидеры талибов наращивают усилия по международной легализации новой афганской власти. Движение стремится возобновить внешнюю торговлю, активизирует контакты с иностранными государствами. Декларируется в перспективе намерение пресечь незаконный оборот наркотиков и вести борьбу с террористическими группировками, не допустив использование ими территории страны для нападений на соседние государства.

Несмотря на первоначальную неготовность мирового сообщества к признанию ДТ в качестве законной власти (в большинстве стран группировка считается террористической), можно ожидать постепенную легализацию движения. Ряд государств намерен выстраивать отношения с талибами как главенствующей силой, вне зависимости от их официального статуса. Китайское руководство уже заявляет о возможности признания власти талибов. Пакистан, Турция, Саудовская Аравия и другие монархии Персидского залива тоже выражают готовность пойти на такой шаг.

Министерство финансов США в целях оказания гуманитарной помощи афганцам разрешило осуществлять финансовые операции с физическими и юридическими лицами, не связанными с ДТ, а также с акционерными обществами и фондами, доля ДТ в которых не превышает 50 %. Но основным источником доходов правительства Афганистана остаются средства, поступающие от сбора налогов и таможенных пошлин. При этом надо понимать, что для значительной части населения и региональных элит производство опиатов и их нелегальный экспорт являются основным средством выживания и обогащения.

В целом, ситуация в Афганистане остается уравнением со многими неизвестными. Пока еще трудно судить о перспективах существования и развития Исламского эмирата Афганистан. При благоприятных условиях афганский кризис может быть со временем локализован, как это уже произошло с рядом подобных кризисов на Ближнем и Среднем Востоке. Однако феномен прихода к власти радикальных афганских исламистов через двадцать лет после того, как они были разгромлены и осуждены всем мировым сообществом, заставляет ещё раз серьёзно задуматься о роли и значении политизированного ислама как идеологии и инструмента захвата власти в той или иной стране.