В современном мире экономика Китая имеет исключительный вес и играет слишком большую роль, чтобы серьезные изменения в ее развитии и планы на будущее остались без пристального внимания политиков, специалистов и средств массовой информации. Именно по этой причине предстоящее пятилетие вызывает такой живой интерес.

Пекин традиционно преподносит свои пятилетние планы как благо не только для Китая, но и для всего мира. В официальном нарративе, поддерживаемом государственными СМИ, подчеркивается, что стабильный, развивающийся Китай остается «двигателем» глобального роста и «стабилизатором» в условиях неопределенности во всем мире.

В прошлом месяце под завесой секретности в Пекине прошел 4-ый пленум ЦК КПК 20-го созыва. Главной его темой стало обсуждение экономического положения страны и утверждение стратегических задач развития на период 15-й пятилетки в 2026-2030 гг. Задача, стоявшая перед лидерами Китая, которые встретились в начале октября 2025 года, чтобы наметить свой 15-й подобный план, осложнялась двумя основными факторами: замедлением внутреннего роста и усилением геополитического соперничества.

В открытой печати были опубликованы пояснения Председателя КПК Си Цзиньпина к «Предложениям ЦК КПК по разработке 15-й пятилетней программы народнохозяйственного и социального развития». Суть предложений сводится к построению полностью модернизированной социалистической державы и достижение Китаем уровня среднеразвитых стран по ВВП на душу населения к 2035 году, а также     продолжительное расширение группы населения со средним уровнем дохода и заметного увеличения доли потребления населения и непрерывного укрепления роли внутреннего спроса как основного драйвера экономического роста.

В начале ноября появился доклад ведущих аналитических центров страны "Ключевой этап на пути к основному осуществлению модернизации в китайском стиле - Стратегический план социально-экономического развития Китая в период 15-й пятилетки", главным содержанием которого является рассмотрение задачи достижения технологической независимости в новом пятилетнем плане.

Подавляющее большинство экспертных оценок сводится к тому, что основной экономической проблемой современного Китая является слабый внутренний спрос. Доля частного потребления в ВВП страны составляет около 40%, что намного ниже уровня развитых стран.   Для сравнения - в США этот показатель достигает 70%. Потребительские расходы в Китае остаются на весьма низком уровне. Так, в сентябре розничные продажи в КНР выросли всего на 3%, что стало самым низким показателем за последнее время.

Реальность такова, что китайские семьи все еще не оправились от серии недавних экономических ударов, таких как карантин из-за COVID-19, обвал рынка недвижимости, ранее обеспечивавшего до четверти ВВП, который уничтожил богатство Поднебесной на триллионы долларов и подорвал благосостояние миллионов домохозяйств, а также растущая безработица среди молодежи, достигшая рекордно высокого уровня (в 2024 году она достигла 18%).  

Кроме того, вызывает сомнение, что смелые социальные программы и реформы, направленные на стимулирование потребления, в ближайшее время будут реализованы, поскольку местные органы власти испытывают серьезные финансовые трудности и обременены большими долгами. Поэтому во главу угла ставится победа в интенсивной борьбе с бедностью и полное построение «среднезажиточного общества».  В частности, в числе руководящих идей упомянутых Предложений особо подчеркнута необходимость совершения уверенных шагов в области достижения всеобщей зажиточности населения, что является одним из общих требований к руководству социально-экономическим развитием в период 15-й пятилетки.

В целях сокращения разрыва между различными регионами страны, а также между городом и селом, разработан пакет практически осуществимых мер в таких областях, как ускорение процесса модернизации сельского хозяйства и сельских районов, улучшение качества жизни фермеров и повышение продовольственной безопасности. Ключевой стратегией авторы пятилетнего плана называют сбалансированное региональное развитие и урбанизацию нового типа.

Прямым следствием неразвитого внутреннего рынка с низкой долей потребления является необходимость поддержания высокого уровня экспорта производимых товаров. Китай уже 15 лет подряд остается крупнейшей производственной державой мира. В 2024 году доля КНР составила около 30% мирового промышленного производства. Для сравнения, США – вторая по величине промышленная держава – обеспечивают лишь около 15–16% мирового производства. Это означает, что промышленный сектор Китая сейчас сопоставим по масштабу с совокупным производством следующих семи крупнейших промышленных экономик мира.

По данным отраслевых ассоциаций, Китай выпускает около 60–70% всего объема бытовой техники и до 70–90% компьютеров, смартфонов и бытовой электроники. Причем по отдельным категориям доминирование абсолютное: например, около 80% мировых кондиционеров производится на китайских заводах, 60% холодильников и примерно 50% стиральных машин и мелких приборов также сходят с конвейеров в Китае.

В 2024 году Китай выпустил треть мирового производства автомобилей, произвел     стали   больше, чем все остальные страны вместе взятые, половину мирового выпуска цемента и   44% химической продукции. Каждая четвертая пара брендовой обуви в бутиках мира сшита в Китае, 40% мирового производства тканей и одежды для глобального рынка поставляет Китай. Все это делает экономику страны, крайне зависимой от экспорта и, несмотря на торговые конфликты с США и их союзниками, экспорт по-прежнему остается традиционной   движущей силой роста Китая.

С другой стороны – страна испытывает существенную технологическую зависимость. По этой причине в период с 2026 по 2030 год Китай намерен повысить технологическую самостоятельность и укрепить позиции в науке и технологиях, значительно усилить самостоятельность в области полупроводников и искусственного интеллекта, делая акцент на качестве и технологии в авиации, транспорте и интернете.

С учётом ужесточения экспортного контроля со стороны США и их союзников, препятствующих Пекину получать передовое технологическое оборудование, стратегический фокус смещается к созданию полноценной автономной цепочки поставок с усилением внутреннего научно-исследовательского потенциала и взаимодействия между государственными институтами и частным бизнесом.

15-й пятилетний план по мнению экспертов в области стратегического планирования "сигнализирует о преемственности, а не о резком повороте политики". Он подтверждает долгосрочные цели по росту, внутреннему спросу и технологической самодостаточности. К концу следующей пятилетки, по планам властей Китая, страна должна значительно увеличить свои экономические, научные и оборонные возможности. К 2035-му, через 10 лет, Китай ставит цель довести ВВП на душу населения до уровня среднеразвитых стран.

Еще на XX съезде КПК в 1922 году было решено осуществить в основном социалистическую модернизацию к 2035 году. За первое пятилетие, которым стал период 14-й пятилетки, по мнению китайского руководства был заложен прочный фундамент и обеспечен успешный старт для осуществления этой цели. Поэтому «15-я пятилетка является ключевым периодом, когда надо будет упрочить базу и приложить силы по всем направлениям работы. Качественная разработка и надлежащее претворение в жизнь 15-й пятилетней программы способствуют закладыванию еще более прочной основы для осуществления в основном социалистической модернизации к 2035 году», говорится в докладе Си Цзиньпина.

«Самое важное для содействия высококачественному развитию заключается в ускорении процесса достижения высокого уровня научно-технической самостоятельности и самодостаточности, форсировании развития производительных сил нового качества, совершении существенных и прорывных сдвигов в стимулировании научно-технических инноваций, более активном культивировании новых драйверов развития, а также содействии оптимизации и модернизации структуры экономики», а также «в открытии новых перспектив в совершении двух чудес – обеспечения динамичного экономического развития и поддержания длительной стабильности в обществе», - подчеркивается в докладе.

Центральная идея 15-го пятилетнего плана — это обеспечение «безопасности через самодостаточность». Если прошлые пятилетние планы в качестве основного приоритета для экономики рассматривали рост ВВП, то теперь ставка сделана на обеспечение национальной безопасности и устойчивости к внешним шокам. Подтвержден курс на открытость путем продвижения инициативы «Один пояс, один путь» и создание «новых горизонтов для взаимовыгодного сотрудничества» и расширения внешнеэкономических связей. В области культуры и идеологии предполагается укрепление культурного влияния в целях «расширения охвата и привлекательности китайской цивилизации» на мировой арене.

За последнее десятилетие Китай стал мировым лидером в области экологичных технологий, таких как производство солнечных панелей, аккумуляторов и электромобилей, благодаря значительной государственной поддержке. Теперь Пекин намерен повторить этот успех в сфере производства полупроводников, современного оборудования, биотехнологий и квантовых вычислений.

Стремление к самодостаточности касается не только экономики, но и напрямую связано с национальной безопасностью. Пекин делает ставку на государственную модель, которая обеспечила его рост в последние годы. Одновременно при Си Цзиньпине Пекин активно продвигается принцип, который Коммунистическая партия Китая называет «военно-гражданским слиянием», то есть интеграцией гражданских инноваций с военными потребностями.

Новый пятилетний план направлен на институционализацию этого объединения в качестве основного механизма модернизации обороны, гарантирующего, что любые прорывы в области гражданского искусственного интеллекта или суперкомпьютеров автоматически принесут пользу Народно-освободительной армии Китая.

Новый пятилетний план Китая в равной степени касается как экономики, так и власти. Замедление экономического роста КНР в третьем квартале 2025 года до 4,8% и рост социального неравенства, по мнению ряда обозревателей, создали риски для легитимности Коммунистической партии Китая, которая во многом основана на негласном общественном договоре, предполагающем постоянный рост уровня жизни в обмен на политическую лояльность.

В документе, определяющем генеральную линию развития страны на предстоящую пятилетку, подчеркивается, что основной гарантией продвижения китайской модернизации остается руководство со стороны Компартии. В этом плане новый пятилетний план можно рассматривать как «возврат долгов», как политический инструмент для снижения общественного недовольства через укрепление систем социальной защиты, более справедливого распределения доходов и улучшения доступа к образованию и здравоохранению. Теперь успех КНР оценивается не ростом годового ВВП, а устойчивостью к кризисам и ростом благополучия граждан.

Следующим этапом станет разработка Государственным советом и правительством КНР   на основе директив КПК конкретных отраслевых программ с целевыми показателями, проектами и бюджетами на ближайшие пять лет. Финальная, детализированная версия плана будет утверждена на сессии Всекитайского собрания народных представителей в марте 2026 года.

Достигаться экономический рост теперь будет через развитие инноваций. Так, сектор «зеленых» технологий уже стал локомотивом роста: по данным китайских СМИ, в 2024 году он обеспечил 10,4% ВВП ($1,9 трлн) и стал источником 26% всего экономического роста страны. Без этого вклада рост ВВП составил бы 3,6% вместо целевых 5%.

Китайские официальные лица позиционируют период 2026–2030 годов как «критический», как «ключевое звено, связывающее прошлое с будущим», которое должно обеспечить социальную стабильности через улучшение систем социальной защиты и стимулирование роста внутреннего потребления, что должно создать устойчивую базу для дальнейшего технологического развития. В случае успеха он может привести Китай к технологическим высотам и укрепить его претензии на статус великой державы.

В Пекине план рассматривают как своевременный и адекватный ответ на внешние и внутренние вызовы, «которые можно превратить в возможности». Официальные лица подчеркивают, что страна обладает достаточной устойчивостью для реализации поставленных целей. Эта уверенность основана на вере в то, что государственные инвестиции в высокие технологии создадут новые, мощные драйверы роста, которые компенсируют спад в традиционных секторах.