Ответ на этот сугубо риторический вопрос необходимо дать сразу, и он - вполне определенно отрицательный. Ни о какой трансформации Шанхайской организации сотрудничества в некий аналог или подобие Североатлантического альянса речи идти не может - ни сейчас, ни в обозримой перспективе.

Прежде всего, потому, что для этого потребовался бы пересмотр всех статусных основ ШОС и внесение принципиальных корректив во внешнеполитические доктрины государств-членов организации со всеми вытекающими из этого обстоятельствами.

Военная составляющая не предусматривается базовыми документами ШОС ни в какой форме, и Организация, соответственно, не обладает какой-либо необходимой для такого случая совместной оборонной структурой. Соответствующее же сотрудничество по линии оборонных ведомств государств-членов осуществляется на двусторонней основе, а некоторыми из них – в рамках ОДКБ. Ежегодные же антитеррористические учения на территории одного из государств-членов вписываются в схему главных приоритетов ШОС: противодействие терроризму, экстремизму и незаконному обороту наркотиков. Основной же упор в деятельности «шестерки», и это всегда следует иметь в виду в самую первую очередь, делается, прежде всего, на выработке общих, на основе консенсуса, политических подходов к наиболее острым вопросам международной и региональной политики, а также обеспечению сотрудничества на различных политико-экономических направлениях.

И еще. Одной из ярко выраженных особенностей внешней политики государств-членов ШОС является многовекторность, которая ориентирована на сотрудничество как на Востоке, так и на Западе, со стремлением извлекать из этого максимальные дивиденды. Наблюдающееся сегодня резкое обострение отношений из-за кризиса на Украине между Россией и Западом, в том числе в лице НАТО, не внесло в эти обстоятельства ничего принципиально нового. Более того, Москва столкнулась с эмоционально-неоднозначной реакцией на ситуацию со стороны некоторых центральноазиатских партнеров по ШОС, таких, как Казахстан и Узбекистан.

Притом и сама Россия весьма сдержанно реагирует на санкции со стороны Запада, а ее ответные шаги в противовес стремлению Альянса воспользоваться ситуацией для очередного продвижения на Восток, предпринимаются в одностороннем порядке. Тем самым партнеры вполне определенно дают понять о принципиальной незаинтересованности в дальнейшем обострении ситуации. Так что нынешнее повышенное внимание Москвы к азиатскому вектору своей внешней политики является, по существу, продолжением принципиальной линии, вытекающей из евразийского геополитического статуса страны, разумеется, с учетом внешнеполитической конъюнктуры момента.

Тем не менее, с самого момента организационного оформления «Шанхайской шестерки» в 2001 году в средствах массовой информации, а также экспертном сообществе, прежде всего на Западе, периодически стали появляться разного рода спекуляции и предположения о том, что ШОС-де была создана в качестве некоего военно-политического противовеса НАТО на Востоке. Как правило, этот тезис активно эксплуатируется в канун ежегодных саммитов или - по итогам ежегодных встреч на высшем уровне глав государств-членов ШОС, особенно, если такие встречи совпадают с осложнениями ситуации в том или ином регионе мира, что немедленно сказывается и на общемировой стабильности.

Богатую пищу для спекуляций на тему ШОС - вариант "восточного" НАТО принес и минувший сентябрь, по итогам состоявшихся в его первой половине двух саммитов – Североатлантического альянса в Уэльсе и «Шанхайской шестерки» в Душанбе. При этом обе встречи отразили главное противоречие современного весьма непростого момента в развитии международных отношений. Речь идет, с одной стороны, о нагнетании международной нестабильности, а с другой – демонстрация намерения продолжать следовать дорогой созидательного строительства. Если все основные последние решения Альянса были фактически направлены на потакание «партии войны» в Киеве, то политическая дискуссия в Душанбе четко констатировала, что государства «шестерки» поддерживают начавшийся хрупкий мирный процесс на Украине. Если НАТО дала отмашку новой «холодной войне» и, нарушив договоренности о неразмещении дополнительных сил на постоянной основе вблизи границы России, протрубила и очередной военный сбор, то ШОС открыла дорогу для своего расширения, наметила движение в сторону развития торгово-экономического сотрудничества в рамках Организации, а также с перспективным выходом на более широкое евразийское пространство.

Весьма примечательным на Душанбинском саммите было решение о продолжении работы над стратегией Организации на предстоящее десятилетие, которая должна быть принята на очередном саммите в России в следующем году. Документ должен будет учесть все центральные и периферийные тренды мировой политики. Предполагать, что в документе будут инициированы какие-либо изменения принципиальных основ деятельности Организации, было бы крайне опрометчиво.

Стартовавшее в сентябре российское председательство в ШОС в значительной степени нацелено на повышение практической эффективности Организации, совершенствование механизмов противодействия терроризму, экстремизму и незаконному обороту наркотиков, наращивание экономических и гуманитарных связей. О том, что деятельность «Шанхайской шестерки» не подразумевает создание военно-политического альянса, вновь напомнил недавно и министр иностранных дел России Сергей Лавров. Поэтому, если уж сравнивать ШОС с НАТО, то - на контрасте, выделяя, прежде всего, принципиальные отличия задач, которые ставят перед собой эти две международные организации.