Итоги президентских выборов в Иране, которые должны состояться 18 июня 2021 года, во многом будут зависеть от того, сохранится или нет ядерное соглашение, известное как Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), и вернутся ли в него Соединенные Штаты. Дело в том, что в самой Исламской Республике проблема ядерной сделки становится ключевой в борьбе двух основных политических сил за президентское кресло.

     Напомним, что в ходе предыдущих президентских выборов 2013 и 2017 годов реформаторы и представители умеренного крыла консервативного лагеря, объединившись, помогли победить Хасану Роухани, провозгласившему своей главной внешнеполитической целью налаживание диалога с Западом. Это сулило отмену международных, американских и европейских санкций в отношении Тегерана, способствовало бы привлечению в страну иностранных инвестиций.

    Однако, как и предупреждали консерваторы, или последователи жестких принципов исламской революции, надежды на «дружбу» с западными странами оказались тщетными.  В мае 2018-го, то есть спустя полтора года после вступления в силу СВПД, президент США Дональд Трамп вышел из ядерной сделки, возобновив вслед за этим жесточайшие экстерриториальные санкции, блокирующие иранские авуары в долларах в иностранных банках и запрещающие торговлю иранской нефтью. Европа и пикнуть не посмела, и даже не обеспечила Ирану доступ хотя бы к операциям с евро. А европейские корпорации, начавшие было работать в Иране, тут же свернули свою деятельность в ИРИ, опасаясь потерять куда более выгодные американские рынки.

      После небольшого вздоха, когда Исламская Республика смогла воспользоваться своими иностранными счетами (по оценкам администрации США на них тогда скопилось порядка 150 миллиардов долларов), а также возобновить и даже нарастить полномасштабный экспорт нефти, стране пришлось вновь возвращаться к досанкционной схеме «обходных» путей в торговле нефтью, снизив внешнеторговые обороты энергоносителей до минимума.

      Иран давно привык жить в условиях острой нехватки финансовых ресурсов. Ведь санкции в отношении Исламской Республики перманентно вводились Вашингтоном на протяжении всех 40 лет ее существования. За эти годы ИРИ удалось выстроить собственное сельское хозяйство и агропроизводство, а также наладить производство основных потребительских товаров, практически полностью удовлетворяющих внутренний спрос.

      Однако, обладающему огромными природными богатствами, Ирану так и не удалось за последние семь лет в полной мере воспользоваться собственными ресурсами и сделать серьезный прорыв в экономическом развитии, обеспечить занятость населения, снизить безработицу и справиться с высокой инфляцией.

      Как признался в ноябре 2020 года госсекретарь США Майк Помпео,

с мая 2018 года США отказали Исламской Республике в прямом доступе более чем к 70 миллиардам долларов доходов от нефти и продолжают блокировать другие иранские активы примерно на 50 миллиардов долларов каждый год.  Если верить Помпео, то с момента возобновления американских санкций Иран уже недополучил как минимум 170 миллиардов долларов. Это те средства, которые не пошли на создание новых и реконструкцию старых предприятий, на развитие современных технологий, на оборону, на медицину, науку, просвещение и культуру. Это сильный аргумент в руках иранских консерваторов и убийственный для реформаторов и умеренных, просчитавшихся в своих ожиданиях западной «манны».

    Первый «звоночек» прозвенел уже в феврале 2018 года, когда на парламентских выборах последователи жестких принципов исламской революции смогли построить избирательную кампанию, не оставившую противоположному лагерю никакой надежды на победу. А результаты парламентских выборов в Иране обычно дают повод судить и о следующих через год выборах президентских.

    Нынешний состав меджлиса, в котором подавляющее большинство мандатов получили консерваторы, уже принял так называемый закон о «стратегическом плане противодействия санкциям». В случае, если США не отменят санкции, а Европа так и не решится исполнить свою часть обязательств по СВПД, закон обязывает правительство ИРИ не только полностью возобновить ядерную программу (пока мирную) в объеме, существовавшем до начала переговоров по ядерной сделке, но и нарастить количества центрифуг, обогащающих уран, завершить строительство реактора в Араке, который теоретически будет способен нарабатывать оружейный плутоний. Меджлис пригрозил и вовсе выходом Ирана из Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и прекращением сотрудничества с МАГАТЭ.

     Против такого радикального плана выступило умеренное правительство Хасана Роухани, чей второй президентский срок закончится летом следующего года. Иранский президент очень рассчитывает на скорый приход в Белый дом Джозефа Байдена, обещавшего вернуть США в ядерную сделку и отменить антииранские санкции.  Раскупоривание иранских авуаров и возобновление экспорта нефти дали бы кандидатам в президенты от умеренных и реформаторов шанс на победу на выборах.

    Но есть большие опасения, что возвращение Вашингтона в СВПД не будет безоговорочным. Ведь условия новой администрации ничем не отличаются от требований Трампа - включить в ядерную сделку запрет на развитие иранской ракетной программы и ограничить влияние ИРИ в регионе.  Так что надежды Хасана Роухани вновь могут оказаться призрачными.

     В этом смысле очевидной поддержкой лагеря консерваторов прозвучало выступление аятоллы Али Хаменеи в середине декабря, призвавшего к опоре на собственные силы в области экономики, обороны и к единству нации. «Мы должны быть сильными во всех областях, включая экономику, науку, технологии и оборону», - подчеркнул руководитель и духовный лидер ИРИ и добавил - «Мой твердый совет - не доверять врагу».

     Кроме того, иранские законодатели также одобрили ряд мер, которые усиливают административный ресурс консервативного истеблишмента по продвижению своих кандидатов на выборы президента ИРИ. Так, например, у Наблюдательно совета при руководителе и духовном лидере ИРИ аятолле Али Хаменеи появился мощный помощник в лице элитного воинского подразделения Корпус стражей исламской революции (КСИР).    

     Наблюдательный совет, состоящий из шести известных шиитских богословов, назначаемых Хаменеи, и еще шести депутатов меджлиса – специалистов по шиитскому праву, проверяет будущих кандидатов на соответствие требованиям к президенту. Отныне же служба безопасности КСИР будет проверять достоверность сведений о будущих кандидатах.  

     Кандидаты начнут определяться уже в феврале наступающего года. Но по состоянию на текущий момент можно сказать, что шансы на успех в предстоящей президентской гонке последователей жестких принципов исламской революции, близких к влиятельным кругам высших шиитских иерархов и Корпусу стражей исламской революции, выглядят предпочтительней.